ТВР24: в парке «Скитские пруды» состоялся фестиваль кукол «Коврижка»
Фестиваль театров кукол «Коврижка» собрал в минувшие выходные сотни зрителей в Сергиево-Посадском парке «Скитские пруды».
Фестиваль театров кукол «Коврижка» собрал в минувшие выходные сотни зрителей в Сергиево-Посадском парке «Скитские пруды».
Что такое «Пушкинская карта»?
Это специальная депозитная банковская карта, на которую государство начисляет деньги, чтобы молодые люди от 14 до 22 лет могли бесплатно посещать музеи, театры, концертные залы и другие …
25 марта 2022 года по всей стране стартует Тотальный тест «Доступная среда в сфере культуры» – общероссийская ежегодная акция, приуроченная в 2022 году ко Дню работника культуры в России. Тематический …
Владимир Галактионов — яркий трубач современной джазовой сцены. Его проникновенные соло можно было слышать в составе многих музыкальных коллективов — от оркестра Игоря Бутмана до ансамбля Валерия Сюткина. Не многие знают, что в большинстве популярных песен современности главные соло для трубы исполнены Владимиром Галактионовым.
– Что можно считать начало твоей профессиональной деятельности?
– Можно считать, что моя профессиональная деятельность началась с оркестра Олега Лундстрема. Я только что вернулся из армии, и спустя короткое время попал в этот оркестр. То, что я стану музыкантом, я понял еще в восьмом классе, хотя все в моей семье были химиками, и мне казалось, что я тоже стану химиком. В музыкальной школе я занимался на фортепиано, и решил, что буду, именно, пианистом. Но судьба распорядилась иначе. Я решил поступить в Гнесинское училище на эстрадное отделение, с классической музыкой мне было тяжело справляться, а джаз я любил уже тогда. На прослушивании я не произвел должного впечатления, как пианист, но мне порекомендовали попробовать освоить трубу. Я согласился, не все сразу получалось, но уже через несколько месяцев я уже был музыкантом оркестра училища, еще не будучи его студентом, и уже играл какие-то сольные партии.
– В твоей семье любили джаз?
– Да, я воспитывался на этой музыке. Мой отец сам играл на саксофоне, в том числе и джаз. Поэтому я слышал эту музыку с детства. Например, мой дедушка, который был конструктором, в свое время сам изготовил из пионерского горна сопрановый тромбон. Тогда такого инструмента вообще не было в России, а дед как-то его сделал. Именно, дедушка и привел меня в Гнесинское училище, в котором я потом учился.
– Кто из педагогов училища оказал на тебя наибольшее влияние?
– Во-первых, Евгений Александрович Савин, который научил меня играть на трубе. И не просто играть, а играть правильно. А также Евгений Александрович Земцов, он был тоже педагогом по трубе, с ним мы занимались импровизацией. По классу ансамбля я учился у Александра Викторовича Осейчука, но про этого человека можно рассказывать часами. Все прекрасно знают этого педагога. Многие современные мастера джаза прошли его школу.
– Поговорим о современном музыкальном обучении. Как ты к этому относишься?
– В нашей стране очень много хороших музыкантов, которые могли бы передавать свой опыт молодым музыкантам. Но, в силу разных причин, этого не делают. Чтобы у нас было настоящее джазовое образование, наверное, нужно мотивировать таких специалистов. Сюда должны приезжать американские педагоги. Есть несколько мастеров у нас в стране, но их можно по пальцам пересчитать.
– Кто из корифеев джазовой трубы на тебя произвел наибольшее впечатление?
– Мне очень нравится Чат Беккер, особенно поздние его проекты. Мне нравится, что он играет, как говорит. Мне близка эта формула. Ты играешь так же, как разговариваешь с человеком. Иногда эмоционально, иногда спокойно, иногда шепотом на ухо. И это будет глубже и интересней, чем кричать долгое время. Из отечественных трубачей я могу выделить Петра Востокова. Думающий и владеющий инструментов музыкант. Арзу Гусейнов – это образец качества джазового исполнения и импровизации, стандарт, если хотите, не только для молодых музыкантов, но и для меня. Юрий Парфенов – это экспериментатор, человек с массой интересных идей в области новой музыки.
– Ты часто бываешь с концертами за рубежом?
– Не часто, но очень хочется работать по всему миру. В Европе удивительно хорошо принимают джазовых артистов, и не только джазовых. Европейская публика более открыта к творчеству во всех его проявлениях. Она очень легко и эмоционально воспринимает музыку. В Москве собрать публику на концерт неизвестного исполнителя тяжело, даже именитые мастера иногда испытывают такие проблемы. А в Европе публика приходит, слушает, аплодирует после каждого соло.
– На своих концертах ты часто исполняешь собственные обработки хитов современной поп-музыки. Что тебя привлекает в этом?
– Мне нравятся красивые мелодии. Я сам стараюсь сочинять музыку мелодичную, и так выходит, что часто такие мелодии можно найти в репертуаре популярных исполнителей, в творчестве вокалистов, Майкла Джексона, например. Эти мелодии достаточно продолжительны, их можно петь, а значит и красиво исполнять на инструменте.
– Какие проекты, в которых ты принимал участие, ты считаешь наиболее удачными?
– Для меня наиболее дороги мои собственные проекты. Авторские альбомы, которые я сам записываю, для себя, для своих друзей. Они потребовали больших творческих усилий и долгого времени. Я иногда слушаю свою музыку, и она мне пока не надоедает.
– На двух пластинках записана твоя музыка. Как она возникает?
– Мне кажется, что композитор должен быть образован, как композитор. У меня нет этого образования, но я считаю, что некоторые музыкальные идеи, которые у меня возникают в момент сиюминутной импровизации, достойны того, чтобы их повторить, записать и превратить в законченное произведение. Так и рождается моя музыка.